Православная Церковь, по окончании Святой Четыредесятницы, вступает в неделю страданий и смерти Господа, начинает свои священные воспоминания с события Лазарева воскресения.
Все двенадцать главных праздников церковного года, имеют день, который называется предпразднством, день, который предваряет это событие. Нечто подобное есть и у праздника Входа Господня в Иерусалим. И это пред-празднование не только в богослужебных особенностях, но и хронологическое по истории евангельских событий, и смысловое с точки зрения истории нашего спасения.
Это предпразднство – Лазарева суббота, или день, когда мы вспоминаем воскрешение праведного Лазаря Четверодневного. После описываемых событий, он прожил ещё довольно долго и умер епископом Китийским на острове Кипр. И в воскрешении Лазаря, и во время торжественного входа в Иерусалим наряду с очень многим прочим мы видим, как утверждается Истина Богочеловечества Господа нашего Иисуса Христа. Сам Господь свидетельствует не в догматических формулировках, но в являемых Им поступках Истину о Нем как о Боге и о человеке – то, что потом, спустя века, будет сформулировано в отточенных словах Вселенских Соборов.
Воскрешение Лазаря Церковь воспоминает с древнейших времен. Отцы Церкви IV века свт. Амфилохий, епископ Иконийский, свт. Иоанн Златоуст, блж. Августин и другие оставили нам свои поучения, произнесенные ими в Лазареву субботу. «Сегодня, – говорит св. Златоуст, – Лазарь, воскрешенный из мертвых, уничтожил для нас многие и различные соблазны». В V веке св. Андрей Критский написал также беседу на четверодневного Лазаря и канон, ныне исполняемый Церковью. В VIII веке Косма Маиумский и Иоанн Дамаскин написали также каноны на день Лазарева воскресения, сейчас исполняемые Церковью. В конце IX века император византийский Лев Философ перенес мощи св. праведного Лазаря с Кипра в Константинополь, составил на день воскресения его некоторые из священных песнопений, ныне употребляемых св. Церковью.
По слову Церкви, воскресением Лазаря Иисус Христос показал в Себе Бога и человека, уверить учеников Своих в будущем Своем воскресении, всех – в общем воскрешении мертвых, грешникам явить образ духовного воскресения. Действительно, в лице своем Господь Иисус Христос явил при гробе Лазаря очевиднейшим образом Божество и Человечество. Как Бог всеведущий Он возвестил ученикам Своим о смерти Лазаря, не быв уведомлен об этом. Господь приходит в Вифанию, где жили Лазарь и сёстры его Марфа и Мария. Приходит после того, как получил весть о болезни и смерти Лазаря. Встречают Его сёстры с плачем, со скорбью, с невысказанным упрёком в том, что не совершилось здесь чуда исцеления, такого, какое совершалось во многих других весях, по которым ходил Господь наш.
И что же мы видим? Богочеловек плачет. Плачет над Лазарем, потому что ничто человеческое, кроме греха, Ему не чуждо. Скорбь о болезни и умирании, скорбь о том, что грехом человеческим смерть вошла в бытие мира и человеческого рода, Сыну человеческому не может быть чужда. Он — подлинный человек, и человеческая страдательность и сострадательность не может быть Ему чужда. Но Он же, будучи истинным Богом, Лазаря воскрешает. Лазаря, который пережил уже смерть не только как тление, то есть, разлучение души и тела, но начал переживать смерть как истление по слову преподобного Иоанна Дамаскина, то есть, как распадение тела на составляющие элементы, уже смердел, как мы знаем из евангельского повествования.
И это необыкновенное, величайшее чудо – когда человек, уже начавший разлагаться в своём телесном составе, силой Божией воскрешён к этой жизни – Господь совершает перед свидетелями с тем, чтобы никто из верующих в Него никогда не сомневался: Он есть истинный Бог. Не пророк, не учитель нравственности, не святой, заслуживший от Бога милость, но истинный Бог, Господин смерти и жизни, который возвращает от временной смерти к этой жизни того, кто на путях промысла Божия должен ещё послужить самим фактом своего пребывания на земле к славе Божией.
Вслед за этим мы видим, как по-разному люди отзываются на чудо, совершённое Спасителем. Одни уверяются, но, парадоксально, другие начинают ненавидеть, желают убить не только Христа, но и воскрешённого им Лазаря, который являл собой свидетельство силы и величия Божия. Мы вновь встречаемся с восстанием людей против Бога, с нежеланием даже в величайших чудесах и милостях иметь напоминание о том, что в жизни их Бог и Его правда есть, со стремлением вычеркнуть это до конца из своего существования.
Это же мы увидим и во время входа Спасителя в Иерусалим. Одни будут радоваться, кричать: «Осанна!» и постилать свои одежды, встречать Его пальмовыми ветвями. Других хватит только на один день, и они потом или присоединятся к тем, кто будет вопить: «Распни, распни Его!», или молчать в эти страшные часы. Но будут и те, кто станет Христу говорить: «Заставь этих людей замолчать. Что они кричат? Зачем всё это происходит? Зачем Ты так входишь в нашу жизнь? Мы готовы были терпеть Тебя, когда Ты бродил по дальним посёлкам, что-то там такое совершал, какому-то нравственному духовному закону учил, но нам не мешал хотя бы здесь, в Иерусалиме, жить так, как людям жить полагается».
Господь входит в Иерусалим. С одной стороны – это предельно скромное человеческое, в котором Он никак не выходит из меры своего истощания, действие. Он не окружён воинами, Его не вносят торжественно как триумфатора, Он не собирает армию против римлян или против Ирода. Он въезжает на осленке, встречаемый толпой, переменчивость которой известна каждому человеку. Но с другой стороны, Он входит в свой град, исполняя обетование пророков о своём царском достоинстве. В этот миг, в эти минуты Он – Царь святого града, что и должно было исполниться о Боге по отношению к городу, который Он избрал и благословил.
Это праздник, когда Божия сила и божественное истощание, правда человеческая в Сыне человеческом и немощь человеческая в тех, кто Его возненавидел, встречаются друг с другом. Человеческая радость и человеческая переменчивость окружают это столкновение. Мы подходим к тем дням и к тем событиям, в которых всё достигает своего максимального предела.
Вход Господень в Иерусалим, Страстная неделя – это для нас дни, когда не то что жизнь становится другой, но все планки подняты очень высоко. Поэтому мы с вами должны постараться прожить эти дни по максимально возможному для нас пределу, имея в виду и максимально ответственное и сознательное участие в богослужении.
Невозможно будет остаться вне всего того, что в эти дни будет в Церкви воспоминаться и совершаться. И по отношению к мере участия в богослужении, и к тому, чтобы Евангелие было нашим чтением, и день за днём мы шли вслед за Христом, глубоко осмысляя Его страдания.
Подготовил иерей Андрей Евстигнеев
