При чтении Евангелия нас поражает одна его особенность: евангелисты ничего не подчеркивают, ни на что не указывают с нарочитостью, даже о самом чудесном и необычайном говорят просто и спокойно. Какое-то эпическое безстрастие исходит со страниц Евангелия.

            И несмотря на это многия страницы Евангелия глубоко трогают нас. Это прежде всего те, в которых передано, хотя бы несколькими словами, отношение Христа-Спасителя к детям и грешникам. Господь как будто любит только крайности — чистых и падших, невинных и грешников; любит чистых и тех, которые должны очиститься; чистых — за благоухание их невинности, падших — за тоску о потерянной чистой, за жажду очищения.

            Свою любовь к детям Спаситель выражал великой нежностью, а к грешникам — великим сожалением. Он приходил в восторг, когда гладил головку ребенка, доверчиво склонившегося к Нему на колени, но не смущался и от прикосновения надушенных волос блудницы. Она в тот миг, когда отирала своими волосами с ног Учителя свои слезы, была так же чиста, как ребенок, еще не знающий никакой скверны.

            Любит Господь детскую чистоту до того, что за соблазн одного из малых сих угрожает потоплением в пучине морской. И эту любовь чувствуют не только дети, но и их матери. Оне подносили ко Христу своих детей, чтобы Он только прикоснулся к ним. Мать двух апостолов, Иакова и Иоанна, просила Господа однажды уделить ея детям лучшие места в будущем царстве, — и заслужила упрек. Но те матери, что не искали для своих детей ничего, кроме прикосновения, не просили ничего, кроме благословения, были уте-шены: они услышали радостное провозвестие: “Таковых есть Царствие Божие.” “Истинно говорю вам, провозгласил тогда Спаситель, если кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него.”

Ученикам Христовым, недавним рыбакам, уже оставившим свои сети, но еще не отрешившимся от практического взгляда на всякое явление, казалось напрасной тратой времени это общение Христа с детьми, которые еще не были в состоянии понимать слова Его и которые еще не имели нужды в прощении. Апостолы еще не научились ценить детскую чистоту и видеть в ней залог святости, основание для будущего духовного совершенства. И потому они препятствовали детям приближаться ко Христу. Тогда Учитель, поставив ребенка среди них и обняв его, сказал им: “Истинно говорю вам, если не обратитесь и не сделаетесь, как эти маленькие дети, вы не войдете в Царство небесное. И всякий, кто примет одного из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня” (Марк. 9:36-37).

            Во времена дохристианские ребенок — полная собственность родителей; ребенок должен был смотреть на старших, как на пример для себя, и во всем подражать им. Ни в иудействе, ни в язычестве не нашлось никого, кто бы заметил совершенство детской души, указал на него и научил ценить. Детям оставалось нести тяготу своего возраста до возмужалости.

            Но вот приходит Христос Спаситель — и роли переменились! Отныне взрослые должны брать детей за образец для себя: “Если не обратитесь и не станете, как дети, не сможете войти в Царство небесное!” В царстве чистоты и целомудрия — детям первое место. Деятельная, творческая зрелость; умудренная опытом жизни старость мало значат в очах Христовых, если нет в них детской простоты и незлобия, какого-то непосредственного чутья правды, если нет в них юношеского порыва к свету истины. Человек, который думает, что он достиг полунаго развития своих сил, который считает, что он близок к совершенству, и уже ничего не ищет и ни к чему не стремится, — как только подумает о Царстве Божием, как только вспомнит, что оно и для него приготовлено, так тотчас позавидует ребенку, о котором Спаситель сказал, что таковых есть Царство Божие.

Однажды Христос воскликнул: “Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам” (Матф. 11:25).

Мудрые горды своею мудростью: они думают, что знают все. Разумные ослеплены своею собственною интеллигентностью: они считают, что все можно понять и все объяснить при свете собственного разума. В откровении с неба, в мудрости Христовой они не чувствуют нужды. Если бы она была им дана, они отнеслись бы к ней с пренебрежением. И потому мудрость Христова открывается младенцам и состоит из чистоты, смирения и милосердия. Но с возрастом человек теряет чистоту, становится гордым, делается эгоистом, научается любить только себя. С каждым днем он уходит все дальше и дальше от Царствия Божия, которое было так близко к нему в дни его юности. Чтобы возвратить нашей душе потерянный рай, мы должны стать, как дети — чисты и целомудренны, смиренны и милосердны.

            Христу дорог каждый человек — и ребенок, и старец, и юноша, и отец семейства, и праведник, и грешница! Он не гнушается Симоном прокаженным, Он принимает угощение у Закхея-мытаря, Он любит бывать у Марфы и Марии. Он жалел всех и в душе каждого старался пробудить жажду спасения. Этим полны страницы Евангелия, Но во всем Евангелии всего лишь один раз сказано, что Он протянул руки для объятий. Это — когда Христос обнял ребенка! И только один раз сказано, что Христос полюбил. Это о богатом юноше, который с детства хранил заповеди Божии (Марк. 10:21).

Данная статья взята из книги протоиерея Виктора Ильенко.