Чудесное явление Божией Матери, в честь которого был установлен праздник Покрова, произошло в начале Х века в Константинополе, во Влахернской церкви, где хранилась риза Богоматери, Ее головной покров (мафорий) и часть пояса, перенесенные из Палестины в V веке. В это время Константинополь был в осаде, причем, по преданию, это было вторжение тогда еще языческих восточнославянских племен. В воскресный день, во время всенощного бдения, когда храм был переполнен молящимися, святой Андрей, Христа ради юродивый (†936), в четвертом часу ночи, подняв взор к небу, увидел идущую по воздуху Пресвятую Богородицу, озаренную небесным светом и окруженную Ангелами и сонмом святых, среди которых были Креститель Господень Иоанн и Евангелист Иоанн Богослов. Преклонив колена, Пресвятая Дева начала со слезами молиться за христиан и долгое время пребывала в молитве, закончив которую, Она сняла со Своей головы покрывало и распростерла его над молящимися, защищая их от врагов видимых и невидимых. Святой Андрей с трепетом созерцал дивное видение и спросил стоявшего рядом с ним своего ученика Епифания: «Видишь ли, брат, Царицу и Госпожу, молящуюся о всем мире?» Епифаний ответил: «Вижу, святый отче, и ужасаюсь». После этого чуда защитники Константинополя отразили нападение, и осада была снята. Во Влахернской церкви сохранилась память о дивном явлении Богоматери, но Греческая Церковь не знает этого праздника. По неисповедимым судьбам Божиим, празднование в честь Покрова Божией Матери было установлено только в Русской Церкви, среди потомков тех самых захватчиков, об отражении нашествия которых ходатайствовала перед Сыном Своим Пресвятая Владычица.

Вот и ныне, в сегодняшний день, в день светлого и радостного праздника Покрова Божией Матери, мы с вами снова слышали то Евангелие, которое читается почти всегда в богородичные праздники — повествование о том, как Господь наш Иисус Христос посетил дом Марфы и сестры ее Марии.

                Евангелие это хорошо известно, вероятно, большинству из нас. Я хочу обратить ваше внимание на то, что в этом Евангельском повествовании устанавливается устами Самого Спасителя вечный принцип о том, что духовное выше материального, что вечное выше и ценнее, чем земное и временное.

                Вы знаете хорошо это повествование; знаете о том, как, хлопотала Марфа, усердная и радушная хозяйка, чтобы принять, как должно, и угостить, как должно, Того драгоценного святейшего Гостя, Который благоволил войти под ее кров. Никто не может поставить в укор Марфе ее гостеприимство и радушие, ибо, какая бы хозяйка не хотела, как должно, принять Гостя? Но ошибка Марфы была в том, что хлопоча и заботясь по хозяйству, она решила, что это — главное.

Когда она увидела, что сестра ее никакого участия в ее трудах не принимает, а только сидит у ног божественного Гостя и слушает Его слово, в то время как она в своих хлопотах забегалась окончательно, — она возмутилась и даже с полу упреком сказала Спасителю: “Господи, разве Тебе дела нет, что сестра моя все это оставила на меня?” (Едину мя остави служити — по славянски). И дальше — прямо требует от Него содействия, говоря: “Рцы убо ей, да ми поможет” (Скажи ей, чтобы она мне помогла).

                Известен ответ ей Спасителя, Который мягко и деликатно и, вместе с тем, категорически отстранил ее требование; сначала Он указал ей на то, что она слишком много хлопочет, а нужно — одно, а потом прямо ответил на ее требование: “Мария же благую часть избрала (не ты, Марфа, а — Мария), яже не отымется от нея” (т.е. просьба твоя не будет исполнена: та часть, которую избрала Мария, от нее не отнимется). В этих словах Спасителя, конечно, есть и намек самой Марфе на то, что не мешало бы ей окончить поскорее эти хлопоты, и сделать то же, что сделала Мария — послушать вечные глаголы Божественной Правды.

                Недавно пришлось мне читать в местной газете, как один теперешний умник-мудрец, мудрый в своих глазах, в газетной статье упомянул об этом евангельском событии и заявил, что Христос одобрил “праздное времяпровождение Марии.” Сразу видно, как много писавший понимает в этом деле… Мария сидела праздно!

                Мария свою душу питала глаголами жизни вечной. Это — та вода живая, о которой Господь говорил самарянке, что Он даст воду живую и кто будет пить эту живую воду, тот больше не будет жаждать вовек, но это в нем сделается источником воды, текущей в жизнь вечную. И вот эту-то живую воду впитывала в себя верующая, преданная, любящая душа святой Марии, а человек “умник” говорит, что она проводила время праздно!

                Будем помнить, что здесь установлен определенный принцип, что духовное — выше материального. По этому принципу, помните: все, что касается Церкви и церковности — важнее всего.

                У нас, к сожалению, сплошь и рядом, бывает не так. Даже и верующие люди все церковное отводят куда-то на задний план. Когда их спрашивают: “Почему вы не были в церкви?” — они отвечают: “Некогда было.” Когда спрашивают: “Почему вы так долго не говеете?” — “Времени нет.” Т.е. другими словами, от Господа Спасителя, Который к нам приближается в Своих церковных молитвословиях, в жизни церковной, а наипаче — в причащении св. Таин, мы отстраняемся, потому что у нас “времени нет…”

                Когда человек торопится куда-либо на службу или по делам, и торопится на аэродром, он не опоздает; только в случае какой-то неожиданной для него и независящей от него причины может опоздать. А когда нужно придти в церковь, он не может, не успевает. Что-то другое оказалось для него важнее и заняло то место и время, которое нужно было отдать Церкви. Сплошь и рядом у нас бывает так.

                Так вот, будем помнить, что духовное выше материального и что все, что касается Церкви, что к Церкви относится, имеет первостепенную важность. Мелочей тут нет и быть не может.

                Церковь есть Дом Божий. И все, что находится в Церкви, принадлежит, прежде всего, ее святейшему и божественному Хозяину и Владельцу — Господу Богу, Владыке всего существующего, и поэтому в Церкви — все важно.

                Что бывает в наших храмах, когда идет служба Божия? Почти всегда видно, как разговаривают, беседуют (иногда собирают облачения в алтаре, когда служба еще не кончилась). И много, много — таких случаев, когда видишь, что настоящая церковность тут отнюдь не стоит на первом месте. Когда совершается богослужение и молитва, человек, присутствующий в Божием храме, должен весь отдаться молитве, а не заниматься чем-то другим, хотя бы и относящимся к богослужению.

                Так же должно быть и в личной, частной жизни человека. Иной говорит: “Молиться нет времени, весь день занят и даже на ночной отдых остается мало времени.” Но не напрасно говорил святитель Феофан: “Никогда не отговаривайся тем, что для молитвы у тебя времени нет. Значит ты не любишь Бога, не любишь молитву, значит у тебя что-то другое важнее оказалось…”

                Тот, кто, действительно, стремится к Богу и стремится к молитве, никогда молитву не отменит из-за чего бы то ни было другого. Святитель Феофан говорил так: “Помни, что молитва — царица. Вот пред нами переполненный дом; войти, как будто, нельзя — нет места. Но приблизилась царица и входит — все расступаются, дорога ей открывается, она всюду идет свободно. Так, говорил святитель, должно быть с молитвой. Она — царица. Берегитесь, чтобы место царицы не занял кто-то из подчиненных ей.”

                Много ли, мало ли мы молимся, но мы должны помнить, что минуты молитвы — главные минуты в нашей жизни, и никоим образом нельзя это время, эти минуты занимать чем-то другим. И только тогда, когда человек все церковное, все к Богу и к Церкви относящееся будет ставить на первое место, только тогда он сможет жить и действовать, как истинное чадо Церкви, как настоящий православный христианин, и только тогда у него, как говорил о. Иоанн Кронштадтский, “все встанет на свое должное место.”

Статья подготовлена с применением материалов проповедей Митрополита Филарета (Вознесенского), диаконом Максимом Плякиным и Дмитрием Сущенко.